Разожги огонь! Искренние советы для тех, кто ищет - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

...

«Вы свободнее, чем вам кажется»

А нужен мне был друг с уверенной деловой хваткой, разбирающийся в правилах игры и знающий меня.

Мой лоб пересекала морщина – признак отчаянных поисков выхода из ситуации. Я металась, не находя ответов, перескакивая со сценария А на Б или… Я. Ланс явно понимал это. Его глаза весело поблескивали, когда он произнес: «Вы свободнее, чем вам кажется».

Да вы шутите! Я свободна? У меня еще никогда не было столь отчетливого ощущения, что я в ловушке! Моя нервная система испытывала невиданные нагрузки. Банкиры звонили мне на мобильный, инвесторы проводили встречи втайне от меня. Раньше я души не чаяла в соосновательнице нашего бизнеса, но теперь мы не разговаривали вот уже несколько месяцев…

Боевое крещение: что привело меня сюда

«Пока не можешь быть, старайся казаться» – этой наукой я овладела на отлично, но в итоге она сослужила мне плохую службу. В 2000-м я ходила с прямым каре, в черном костюме и туфлях на низком каблуке. Тогда я занимала должность исполнительного директора вашингтонского аналитического центра, где работали футурологи мирового уровня. Я передавала отчеты Пентагону и Всемирному банку, справляясь с невероятной командой эксцентричных интеллектуалов, достойных клуба «Менса». Они строили предположения и проводили анализ потенциальных результатов эпидемии СПИДа в Африке, возможного дефицита воды в мировом масштабе, хаотичной деградации общества… и так далее. Это был образцовый пример аналитического центра: хорошо организованный, быстро действующий и получающий финансирование. Меня почти каждый день спрашивали, какой университет я окончила (никакой), и просили подписать очередной договор о конфиденциальности (что я и делала). По будням с девяти утра и до пяти вечера я читала об оружии массового уничтожения и сценарном планировании, по выходным – поэзию Рильке, богословские труды Джидду Кришнамурти и последний выпуск журнала Rolling Stone.

Джеймс Карвилл сказал: «Округ Колумбия – это Голливуд для некрасивых». Считается, что работать в аналитическом центре в Вашингтоне престижно. Но, несмотря на свою должность и пропуск в Белый дом, я боролась с мощным комплексом самозванки. Я тосковала по поп-культуре и мистицизму. Моя, скажем так, прогрессивная позиция противоречила поведению и установкам, характерным для политической сферы. В первый месяц работы в аналитическом центре я явилась на встречу в Белый дом с фиолетовыми прядями в волосах. Когда я зашла в зал, реакция была такая, будто я показала удостоверение сотрудника КГБ. После собрания председатель отвел меня в сторонку и спросил, подмигнув: «Вы здесь новичок, да?»

Я многому училась, но чаще всего это сопровождалось внутренними страданиями. В конце концов я уволилась, а точнее – сбежала на родину, обессилев и запутавшись. Глядя на свои туфли на низком каблуке, я думала: «Черт возьми, кто купил этот ужас?» Я отнесла свои деловые костюмы в секонд-хенд, покрасила волосы в ярко-рыжий цвет, сделала пирсинг носа и несколько новых татуировок. Что и следовало ожидать.

За этим последовал неизбежный кризис самоопределения и поиски себя. Я побывала в Индии и лично встретилась с далай-ламой, провела некоторое время в ашрамах и духовных центрах, пила чай с Экхартом Толле. Чтобы зарабатывать на жизнь, я возродила свое старое агентство PR и коммуникаций «для новаторов и новаторских проектов» и стала делать то, чем клялась себе никогда больше не заниматься: продавать идеи других людей пресыщенным телевизионным продюсерам и ведущим радиопередач. Тем временем мы с друзьями планировали привлечь средства – миллион долларов, чтобы открыть заведение, где были бы спа-салон, студия йоги, культурный центр, ресторан с экологически безопасной едой и бутик (можно было бы продавать франшизу!). Но внезапно до меня дошел очевидный факт: я не хотела такую работу, на которой нужно было иметь целый набор ключей и проводить оценку эффективности работы персонала. Я попыталась поступить в художественную школу и до сих пор храню присланное оттуда письмо с отказом.

А потом представилась новая возможность. После месяцев скитаний и неудачных попыток пустить в ход свои знакомства я объединила усилия с трудолюбивой подругой: у нее имелась отличная идея, у меня – умение убеждать, и у обеих – хороший вкус. Мы быстро и успешно начали свое дело, которое проще всего назвать компанией по имидж-консалтингу… с душой.

Это стало огромным скачком на пути к моему истинному призванию. Я стала носить льняные туники и заплела волосы в дреды. Мы привлекли инвестиции на сотни тысяч долларов и наняли пробивного СЕО для управления компанией. Я написала книгу о нашем направлении работы, а моя компаньонка ее оформила. Нам звонили продюсеры шоу Опры, журналы присылали фотографов, а крупные телекомпании предлагали создать свою передачу. Трафик на нашем сайте рос как на дрожжах – именно этого мы и хотели. Мы уверенно и быстро двигались по дороге к желанной цели – богатству и славе. Но на первый план вышли прибыли и статус, а наш лозунг – «Вдохновлять ради искренности» – как ни печально, стал… неискренним.

Каждый день перед входом в наш стильный офис-студию с блестящими белыми стенами и большими произведениями абстрактного искусства мне приходилось мысленно настраиваться, чтобы вынести противоречия, которые меня ожидали, и те распри, которые в итоге вызвали падение нашей маленькой империи. Солнечное утро понедельника. Я берусь за ручку двери рядом с табличкой, на которой было написано мое имя, глубоко вздыхаю, говорю себе: «Ты это можешь!» – и открываю дверь. За этим тут же следует мысль: «Как здесь все паршиво!» Но я изображаю улыбку и выхожу на сцену: «Всем доброе утро!» Такое начало дня – делать хорошую мину при плохой игре – вошло у меня в привычку.